Дочки-матери

эта история появилась в рамках Литературной игры на нашем форуме










Говорят, что слово "тоска" есть лишь в русском языке. Неужели у людей, говорящих на английском, хинди или суахили никогда не бывает так безысходно тяжело на сердце? Ирина бродила по опустевшей квартире, не находя себе места. Вспомнила вдруг, что давно хотела разобрать хлам на антресолях. Может, за работой будет не так тошно?

Ирина влезла на стремянку, принялась механически перетирать и сортировать всё, что хранилось и пылилось на полках. Но на душе легче не стало. Она всё вела внутренний диалог с дочкой.

Признаться, Ирина никогда особо не верила в то, что в подростковом возрасте, ныне научно именуемом «пубертатный период», самые спокойные, послушные, любимые и любящие дети превращаются, словно по мановению волшебной палочки злобной ведьмы, в неуправляемых незнакомых монстров. Казалось, такое может случиться с кем угодно, только не с её дочкой. Как не случалось ни с Ириной, ни с её сёстрами, ни с подругами три десятка лет назад, когда слова «пубертатный» не знали и по психологам не бегали?



И всё-таки случилось. Умница, отличница, мамина гордость, надежда, да что там – подруга мамина. Так было год назад. А теперь… Странные увлечения, скрытность, подозрительные знакомства в соцсетях. Всё чаще у них случались размолвки, но такого скандала, как сегодня, еще не бывало. Майя огорошила Ирину сообщением, что на весенних каникулах собирается в Петербург. На три дня. С кем? С Машей (одноклассница и лучшая подруга), её старшей сестрой Дашей, с Дашиными друзьями. С какими друзьями? Ты их не знаешь, хорошие ребята, Дашины однокурсники. Студенты? Значит, по крайней мере на два года старше десятиклассницы Майи. Сколько их? Кто, мальчики или девочки?

Ирина засыпала Майю вопросами, не допуская и мысли, что даст разрешение на поездку. Дочь, поначалу уверенная, что мать благосклонно отнесётся к её планам на каникулы, быстро почувствовала, что никакие доводы не помогут. Взорвалась, расплакалась, раскричалась, обвиняя мать в том, что не даёт ей и шагу ступить свободно. А потом ушла, хлопнув дверью, забыв в коридоре мобильник.

Ирина вдруг поняла, что давно сидит с тряпкой в руках на стремянке. Вытерев тыльной стороной ладони мокрые щеки, она встала и вновь принялась за работу. Отодвинула в сторону старую корзину. «Надо же, цела, – удивилась Ирина, – а я была уверена, что давно выбросила этот антиквариат». С корзиной они в последний раз ходили за грибами лет десять назад. Снимали дачу в дальнем Подмосковье, год выдался грибной. В памяти вдруг всплыло: раннее утро, солнце в безоблачном небе, лёгкий ветерок, роса на траве. Ирина, улыбаясь, шла по тропинке, а Майка без конца убегала куда-нибудь в сторону, и ее звонкий, как колокольчик, голосок раздавался то здесь, то там.

Воспоминание не принесло облегчения, напротив, иголкой вонзилось в и без того ноющее сердце. Ирина отодвинула корзину и заглянула в глубину антресоли. На глаза попался старый телефонный справочник. 1990-й год. Вот это точно нужно выбросить. Ирина сбросила справочник на пол, подняв тучу пыли.

Только закончив с уборкой наверху и спустившись со стремянки, она заметила, что из справочника при падении выпали сложенные пополам тетрадные листочки. Зачем-то подняла их, развернула.

«Зачем я это пишу? Надеюсь, что кто-то прочитает, поймёт, пожалеет? Кого пожалеет? Уродскую дуру, никому не нужную и неинтересную? И кто пожалеет? Мама? Она так любит, когда всё хорошо. Хорошая дочка, умница и отличница. Не красавица, правда, зато две младшие сестры личиками удались. Лица всем видны, а на душу им наплевать. И на то, что я не хочу жить, тоже…»

Ирину вдруг бросило в жар. Дико и смешно – краснеть за поступок, который совершен тридцать лет назад. Нет, не так: поступок-то не совершен. Только собиралась. Что она там планировала? Кажется, стащить у бабушки снотворное. Господи, бедная мама… Интересно, чем она тогда так не угодила своей старшей дочери? Ирина дочитала до конца, положила листки на подоконник в своей комнате. Закончила уборку, выбросила мусор.

Когда Майя вернулась, Ирина только закончила телефонный разговор. Дочь заглянула в комнату, раскрасневшаяся от мороза, в куртке и шапке со смешными ушами:

– Мам, я мобильник дома забыла, ты звонила?

В голосе дочери слышалось и беспокойство, и чувство вины, и непокорённость.

– Да, я уж волноваться начала, – Ирина очень старалась говорить спокойно, но и её выдавал голос. Дочка, чуть помедлив, пошла обратно в прихожую, раздеваться.

– Раздевайся, и сразу ужинать, я котлеты разогрею, – сказала Ирина, и, помолчав, продолжила, – я только что разговаривала с мамой Маши и Даши. У вас в Питере будет насыщенная программа, Даша с друзьями, похоже, всё продумали.

Майины глаза распахнулись, и она вдруг стала ужасно похожа на себя пятилетнюю. Точно такое же радостно-изумленное лицо было у неё, когда однажды в лесу они наткнулись на целое семейство ёжиков. Майя хотела что-то сказать, но Ирина заговорила первой:

– А еще я звонила бабушке. Мы не были у неё две недели. Давай завтра съездим, если, конечно, у тебя нет других планов.

– Нет, нет планов, – покачала головой Майка и, взвизгнув по-щенячьи, обняла мать.

---

Комментарии к истории
Дочки-матери

---

Ваше имя:

Ваш комментарий:

Докажите, что Вы не робот! Поставьте галочку или введите написанные символы:

---